ДоттагIал(дружба) – форма межличностных отношений в ингушском обществе, основанная на общности интересов и взаимной привязанности. Как форма межличностного общения и социально-нравственная категория в ингушском обществе имела свою длительную историю развития, корни её восходят к глубокой древности.

Как и повсюду, у предков ингушей дружба была основана на взаимной привязанности людей. Она выражалась как в формах клятвенной дружбы – дув биа доттагIал. При этом преследовались цели взаимопомощи друг другу, особенно в сложных ситуациях, когда человек мог оказаться в отчаянном положении (стихийное бедствие, голод, потеря всех родственников и близких, нападение врагов и т.п.) и нуждаться в экстренной помощи и содействии. Одинокий человек, не имевший ни родственников, ни друзей, не мог рассчитывать на выживание, он мог оказаться в положении человека вне закона.

Отсюда видно, какую важную роль играл в прошлом институт ДоттагIал и указанные выше его формы. «Ничейных» людей, очевидно, не было. А в древней и в древнейший периоды становления человеческого сообщества и его морали «ничейный» человек, видимо, вообще не признавался за полноценного человека. Каждый человек был представитель определенного рода – племени народа. Он был чей-то родственник, чей-то друг, товарищ. Тронуть его, ущемить его интересы означало тронуть всех родственников и друзей этого человека, он постоянно находился под их покровительством. И все это знали. Чем многочисленней и могущественней были родственники и друзья человека, тем надежней было покровительство у него. Вступить в конфликт со всеми ими, равно как и ответственность за содеянное этим человеко зло, если таковое случалось, ложилась на всех его родственников и друзей.

Все эти социально-нравственные нормы ДоттагIал служили единению, миру и согласию во взаимоотношениях и взаимном общении, соблюдению баласнса взаимных интересов, сдерживанию противоположных ДоттагIал проявлений враждебности и враждебных отношений, возникновению моастагIал (вражды).

Зовзал (трусость) –  негативное моральное качество: боязнь, страх, неуверенность и нерешительность. Такие проявления осуждаются моральным сознанием как постыдные, недостойные человека, особенно мужчины.

Ингушское нравственное воспитание особое внимание уделяло изживанию и недопущению зовзал. В народной педагогике и в семейном воспитании были широко разработаны и использовались существующие формы, методы и способы физической и нравственной подготовки детей и подростков к взрослой жизни. Основное внимание здесь уделялось изживанию главной причины возможного появления зовзал в характере человека – неуверенности в себе и нерешительности.

Вместе с физической подготовкой и умением драться, которому специально обучали мальчиков (а как свидетельствуют «мотивы амазонок» в архаичном фольклоре, и девочек), достойно отвечать своим обидчикам, мальчики приобретали уверенность в себе и решительность, при которых, как известно, нет и не может быть места зовзал. И наоборот, если человек физически слабо подготовлен и не уверен в себе, то любой другой, более сильный, уверенный в себе и умелый, может безнаказанно расправиться с ним. И сознание этого не может не вызвать чувства зовзал. Поэтому мальчиков учили умению давать достойный отпор своим обидчикам, умению одерживать победу в физическом единоборстве.

Одновременно с физической закалкой, изживанием и недопущением, если можно так сказать, физического зовзал, происходила и нравственная закалка, изживание нравственного зовзал, что было намного важнее с точки зрения морального сознания. Детей учили говорить правду и поступать правдиво. Значение этой нравственной нормы с годами всё более возрастало.

К проявлениям зовзал относилось и негативные черты нерешительности, страха, неуверенности и малодушия в общественном поведении и  в общественно               й жизни. Такой человек мог не решиться сказать то, что нужно было сказать, сделать, что необходимо было по нормам эздел. А это было куда важнее и вреднее, чем детские страхи и нерешительность. А такого уровня зовзал мог стать причиной молчаливого одобрения большого общественного зла. Эздел видел эту опасность и боролся с нею всеми возможными способами и средствами, в первую очередь изживая причины подобных проявлений.

В ингушском обществе, как и в любом другом, были носители зовзал в общественной жизни, но эздел не допускал, чтобы это стало заметным явлением. В прошлом в ингушском обществе было немало людей, говоривших правду открыто, в глаза, какой бы горькой он ни была, невзирая и не оглядываясь ни на какие авторитеты и не боясь осуждения ложным общественным мнением. Эздел высоко возносил таких людей. Эти люди не только отважно и смело говорили правду, но и сами вели правдивый, честный образ жизни. И поэтому никто не смел безнаказанно творить зло и несправделивость в ингушском обществе ради своих корыстных целей. Это было очень нелегко, и решиться на это может далеко не каждый, но те, кто на это решался, были гордостью всего народа.

В современном же ингушском обществе эта норма почти перестала функционировать. Все больше появляется людей, не только подверженных зовзал в общественной жизни, но и спекулирующих, паразитирующих на этой своей зовзал, выдающих её чуть ли не за доблесть и мудрость.

А. Х. Танкиев Эздел- Ингушская Этика- Ингушская Этика

Зудал (кокетство, жеманство) – моральное качество характера человека – стремление как можно больше понравиться другому, окружающим. Зудал этически и эстетически оценивалось в зависимости от мотивов стремления понравиться. Если мотивы (причины) поведения были эротическими, особенно у замужних женщин, оно подвергалось категорическому моральному осуждению как нечто безобразное и недопустимое. Во многих других случаях и по другим причинам –  с целью выделиться из окружения, чтобы обратили внимание, или чтобы понравиться мужчинам, юношам (если это девушка) – зудал, учитывая, что этим не наносится моральный вред, не подвергалось осуждению, а  в некоторых случаях считалось одобрительным, похвальным. Например, если так вела себя стройная, красивая девушка. Правда, не выходя из рамок приличия: «боарамах дола зудал йоIа зене лархIац» – «зудал в меру не считается вредным для девушки».

    Но для юноши, мужчины такое поведение считалось ущемляющим его мужское достоинство. Зудал, видимо, оценивалось как чисто женское качество характера, будь оно у женщины или мужчины. Если иногда замечались проявления зудал у юноши или мужчины, то этот его недостаток считался простительным легкомыслием, правда не прибавлявшим ему уважения и авторитета.

Таким образом, понятие зудал имело свою меру. Если оно выходило за рамки установленной меры, то подвергалось моральному осуждению. В этом понятии сохранились, видимо, некоторые черты древнеингушского гедонизма – этического учения о наслаждении, которому на определенном этапе своего исторического становления эздел воздал должное. Возможно, происхождение и природа зудал и других подобных понятий и связана с идеями гедонизма. Отсюда, видимо, понятие зудал всё еще сохраняет значение эротизма, половой близости, отчасти даже и не осуждаемой нормами эздел, а при гедонизме такие нормы считались в вышей степени моральными, так как смысл добродетели виделся в наслаждениях (добродетельно всё, что даёт наслаждение),  а не в их запретах, как было в последствии, в том числе и в эздел.

А. Х. Танкиев Эздел- Ингушская Этика- Ингушская Этика

Чёрствость

    Г1ожал (Черствость) – негативное моральное качество, характеризуеющее отношение человека к окружающим. Моральным сознанием подвергаются осуждению различные проявления черствости – г1ожал: жестокость, отсутствие чуткости, равнодушие, отсутствие милосердия и великодушия и иные черты бесчеловечности.

     Г1ожал и его несостоятельность, с точки зрения нравственности, находят отражение и в негативных образах фольклорных героев – носителях этого морального качества.

А. Х. Танкиев Эздел- Ингушская Этика- Ингушская Этика

      ГIулакх (этикет) – понятие нравственной культуры, определяющее свод правил поведения, обусловленный нормами ингушской национальной морали. Эти правила выражали, как повсюду, внешние проявления отношений к людям: обхождение с окружающими, формы обращения приветствий, поведение в общественных местах и в семье, манеры и ноение одежды, а также сложные системы регламентированного поведения и ритуалов, бытовавших в ингушском обществе. Под понятием ГIулакх

Имелся в виду не только сам ингушский этикет, но и этикетные нравственные нормы. Этикетные правила были знаками, формами или способами внешнего выражения именно этих этикетных нравственных норм. В ингушской морали бытовали нравственные нормы, которые выражались не этикетом, а  иными способами.

     ГIулакх являлся составной частью внешней культуры ингушского общества, особенно в сфере взаимноотношений и взаимного общения. Ведь другое значение этого термина – «дело». Несоблюдение человеком того или иного правила этикета определялось как гIулакхаца вац (буквально: вне дела), что было достаточно предасудительной  характеристикой поведения человека.

Более подробно понятие ГIулакх раскрыто в следующей главе, посвященной ингушскому этикету. Здесь же ограничимся констатацией того существенного обстоятельства, что гIулакх ингуши придавали не формальное, а большое фактическое значение. Для них г1улакх был не формальностью, а большой, значительной нравственной и культурной ценностью, весьма почитаемой и лелеемой в их общетсве. Настолько почитаемой, что в поседневной жизни сами нормы этики благородного и благородства (Эздел) понимались и часто применялись как синонимы понятия гIулакх. Следлвательно, в ингушском понимании и толковании г1улакх – особый этикет. Это этикет благородного и благородства.

Дика (добро) – позитивная категория нгушской этики, противоположная категории ву (зло). Категоря дика расспространяется на те же сферы морального сознания и бытия и характеризуется теми же свойствами, что и во, но только в позитивных аспектах, так как дика – созидательная противоположность во. О чем говорилось выше.

Философски дика осмыслено как созидательное, а во  – как разрушительное. Дика – естественное свойство бытия, в том числе и бытия человека. Эта созидательная функция, свойство добра является наиболее идеазуемой чертой. Там, где торжествует дика в борьбе с во, царит гармония, между людьми, в их взаимоотношениях создается поле морального, материального и иного благополучия. Если дтка царит в душе человека, он избавяется от пороков. Становится ц1ена дог долаш – чистым сердцем, дика саг – добрым человеком. Само добро рождает, создает дикал – доброту во всем, что полезно. Нравственно, целесообразно. Радушно. И необходимо человеку и всему миру для благополучного бытия.

Люди должны активно защищать и беречь дика от во, не смряться с насилием и несправедливостью, а активно бороться с такими и иными прявлениями во. Если во действительно угрожает диа, нанасилие необходим отвечать не смирением и миром, а насилием, на войну – войной. Потому что в таких случаях только так можно сохранить дика: подавляя насилие насилием. Войну – войной. Иначе насилие и война. Не получив отпора, приведут к еще большим жертвам и бедствиям. А дика и справедливость исчезнут вовсе.

Дикал (доброта)  и дика саг (добрый человек) должны высоко цениться в обществе и народе как одно из высших проявлений Эздел – благородного и благородства. В обществе, где не ценится дикал, где дика саг ущемлен отодвинут на задний план, не может быть благополучия, мира и согласия. Поэтому Эздел понятия дика и дикал ставил рядом с понятиями багородный и благородство и не мыслил одно без другого.

Во (зло) – негативная категория ингушской этики, противоположная категории дика (добро). Во, как понятие ингушского морального сознания, служит наиболее обобщенным выражением представлений о безнравственном, противоречащам требованиям Эздел, заслуживающем  осуждения. А также общей абстрактной характеристикой отрицательных моральных качеств человека. Сюда относилось любое зло, моральное или социальное, а также явления природы, приносящие бедствия и несчастия, горе и страдания. Все эти негативные проявления, зависимые или не зависимые от человека, оценивались с моральной точки зрения и считались во, с которым человек может и должен бороться.В Эздел бытуют глубокие философские  идеи о природе зла (во) и добра (дика). Согласно им, во является другой, противоположной стороной дика.

Во не может существовать без дика, а дика без во. Во проявляется в виде пороков людей, несчастий и бедствий, вражды, войны, разрушений и т.п., когда нарушается гармония миропорядка. В том числе и миропорядка между людьми, поддерживаемая дика. Между дика и во происходит постоянная борьба как в человеке, так и во всем мире. Дика сильнее во, и поэтому гармония является естественным состоянием мира, но случается, что во побеждает дика и гармония нарушается, наступает кегар хаос) – стихия во. То же может произойти и в человеке, если нормы Эздел будут нарушены, будет нарушена гармония, существующая в человеке, зло в чем-то или во всем человеке победит добро.

Понятие во, таким образом, является предметом глубоких размышлений и наблюдений Эздел. Отдельным объектом этих размышлений, отраженных и в пословицах, поговорках, в других жанрах фольклора, является зло не только в общественной жизни (проявления насилия, несправедливости, бесправия, социального и национального гнета и т.п.), но и зло в человеке, размышления о том, есть во саг (букв: плохой человек).

Во саг есть человек, созательно нарушающий нормы нравственности ради корыстных целей или иной материальной выгоды и поэтому, с точки зрения моральной, он не заслуживает никакого снисхождения и оправдания. Во саг должен быть всюду изгоняем и отчуждаем как потенциальный носитель зулам – преступности. В соблюдении этой нормы Эздел абсолютно категоричен, суров и непримирим.

А. Х. Танкиев Эздел- Ингушская Этика- Ингушская Этика