Выдающемуся общественному и государственному деятелю Ахмеду Газдиеву 15 февраля исполнилось бы 110 лет
У кого-то эта формула сложнее в решении, у другого — менее мудренее. Правда в том, что найти «искомое значение» дано не всем. Можно, к примеру, лелеять надежду, что вам воздастся за помощь малоимущим, отрывая часть от «нажитого непосильным трудом», в глубине души претендовать на бронзовые бюсты за сомнительные достижения, пытаться втиснуть себя в каталоги «знаменитостей» через прикормленных сочинителей. Но… ингуши так и не признают ваших заслуг, отведя вам, в лучшем случае, место халифа на час. Потому что у вас нет «ключа» к решению этой формулы.
Выдающийся общественный и государственный деятель, активный участник и руководитель борьбы ингушского народа за восстановление его попранных в сталинские времена прав Ахмед Магиевич Газдиев был одним из избранных, кто волею Всевышнего владел этим «кодом», безраздельно связав свою судьбу с судьбой своего народа. Он пропустил через свое большое сердце все его беды и несчастья, навечно запечатлев себя в доброй памяти потомков и современников. В эти дни — 15 февраля — мы отмечаем 110-летний юбилей со дня его рождения.
Для ингушей главными критериями безусловного признания вклада человека в историю своего народа служат его бессребренность и полное отсутствие тщеславия. Не спонсорство, не меценатство, пусть они и являются крайне важными вещами в нашей жизни. Именно таким «странным» человеком, по признанию всех, кто его знал, и был Ахмед Газдиев, проживший яркую и трудную жизнь, ставший живым свидетелем одного из самых трагических периодов в истории ингушского народа.
Он знал, прекрасно понимал многое из того, что происходит вокруг, осознавал всю чудовищность обвинений, брошенных в лицо целому народу. Всю свою жизнь Ахмед Магиевич посвятил восстановлению его попранных прав и справедливости. Пройдя ад сталинских лагерей, он не сгинул в них, как сотни тысяч таких же «врагов народа». Отсидел 10 лет по печально известной 58-й статье за то, что осмелился сказать правду о депортации своего народа.
Интеллигент и настоящий ингуш до мозга костей, он, работая заведующим отделом Чечено-Ингушского обкома КПСС, сделал все, что в его силах, чтобы смягчить подлый и коварный удар по ингушскому народу во время его ссылки в Казахстан и Киргизию. После возвращения на родину он возглавил легендарную группу смельчаков, осмелившихся в 1972 году направить в адрес высших властей страны письмо «О судьбе ингушского народа». А беспрецедентное «стояние ингушей» в январскую стужу 1973 года в центре Грозного с требованием справедливости, одним из организаторов которого он был, навсегда останется в памяти ингушского народа как символ мужества и стойкости духа его лучших сынов.
Увы, он так и не дождался справедливости, о которой грезил и о которой мечтал, чему посвятил всю свою жизнь. Надо сказать, что цельная картина общественно-политической деятельности Ахмеда Газдиева, увы, пока еще не написана, и хочется надеяться, что она еще ждет пера талантливого публициста, который соберет все сведения и имеющуюся информацию о нем в единое целое.
Еще меньше мы знаем о его семейной, бытовой жизни, которая, как известно, не только отнимает массу времени, но порой и физические силы, здоровье. Почти сорок лет он прожил с первой женой — Любой Мальсаговой, работавшей в музее изобразительных искусств в г. Грозном. Последние пять лет своей жизни она серьезно болела, будучи прикованной к постели, и он ухаживал за ней.
Дети в первом браке у них так и не появились. Второй женой Ахмеда Магиевича (ему уже было под семьдесят) стала не по годам мудрая Лейла Нальгиева из с. п. Сурхахи, подарившая ему двух сыновей — Магомеда и Мустафу. Сегодня все вместе они ютятся в старом саманном домике в с. п. Нестеровское, который был подарен семье республиканскими властями, так сказать, с барского плеча в 90-е годы. Но подарен… с кучей грубых, бюрократических ляпов (намеренных или случайных — не суть важно) в документах, долженствующих удостоверить факт законного правообладания семьей Газдиева домом.
Ну, да: кого этим сегодня в Ингушетии удивишь! До нынешних дней эти «юридические коллизии» не преодолены, что не добавляет морального комфорта жильцам дома.
Я побывал у них на днях: чистый, ухоженный двор, появились новые постройки. Со старшим сыном Ахмеда Газдиева, Магомедом, как выяснилось, мы знакомы: по долгу профессии мы пересекались в ФАС республики, где он некоторое время являлся заместителем руководителя ведомства.
Сама же Лейла Абоевна — удивительно жизнестойкий человек. Она стала верным и надежным другом своему супругу, как настоящая ингушка, делая все, что от нее зависит, чтобы в повседневном быту ему ничего не мешало, ничто не отвлекало от важных дел. А когда он в последние годы своей жизни слег после нескольких инсультов и инфаркта, бросила любимую работу и «устроилась» в свой двор дворником, чтобы быть поближе к мужу. Сегодня, увы, у нее здоровье потихоньку сдает и ей трудно общаться.
Их квартира в центре Грозного никогда не пустовала, гости шли туда за помощью и поддержкой. И Ахмед Магиевич никому не отказывал. Как не отказал он и семье одного бедолаги, которого впустил в свой добротный кирпичный отцовский дом в центре Назрани. «Земеля» же вскоре продал дом кому-то под шумок, тот — другому, этот — третьему, последний — четвертому, и, как говорится, концы в воду.
— Он не настаивал, чтобы новых хозяев выселили из его дома, — рассказал газете «Ингушетия» сын Ахмеда Газдиева Мустафа. — Напротив, переживал за них, зная, что они сами впутались в неприятную историю. Просто хотел, чтобы выделили равноценную жилплощадь. В итоге нам досталась вот эта лачуга, откуда мы после переезда сюда вывезли несколько самосвалов мусора. Да и с документами у домика не все в порядке, время от времени претенденты какие-то отыскиваются.
Такая же беда и с квартирой в Грозном, которая сохранилась относительно неплохо после тех ужасных бомбардировок, хотя сама многоэтажка и была повреждена. Сегодня дом отремонтировали, а в нашей квартире поселились неизвестные лица, утверждающие, что ее им государство подарило.
Мы не стали брать за нее мизерную компенсацию, и уже много лет заняты судебными тяжбами с этими самозахватчиками. К кому мы только не обращались за помощью и поддержкой за эти долгие годы: к нашим депутатам в Госдуме, республиканским властям, взывали даже к совести руководства властей Чечни — все без толку. В лучшем случае отвечают «сами разбирайтесь со своими проблемами».
Известно, что люди чести и долга, осознающие свою ответственность перед всем народом, переживающие остро его трагедии, очень редко ориентируются в бытовой жизни. И было бы здорово, если бы мы им помогали еще при их жизни.
Ахмед Магиевич Газдиев ушел из жизни 4 февраля 1995 года. Родные и близкие с трудом вывезли постельного больного из города (он пытался остаться), на который через несколько дней посыпались бомбы и снаряды. Трагедия ингушей из Пригородного района и Владикавказа осени 1992 года, начало новой войны в Грозном — этого его сердце, испещренное рубцами, вынести не смогло.