Ингуши (Очерки русской смуты. Берлин, 1925 г.)

генерал-лейтенант Антон Деникин

…Состав населения Терской области определялся в 1917 г. следующей примерной таблицей:
Все население………………1 450 712
В том числе русских:
а) казаков…………………………..20 %
б) иногородних……………………20 %
всего………………………………40 %
Горцев:
а) осетин…………………………….17 %
б) чеченцев…………………………16 %
в) кабардинцев……………………12 %
г) ингушей……………………………4 %
всего………………………………49% Кочевников…………………….4  1/2 %
Прочих: (арм., груз., перс.,
немц.и т.д.)……………………6  1/2 %

Участие этих народов в политической жизни края далеко не соответствовало их численному составу.Ингуши — наименее численный и наиболее спаянный и сильный военной организацией народ оказался, по существу, вершителем судеб Северного Кавказа. Моральный его облик определен был давно уже учебниками географии: «главный род занятий, — скотоводство и грабеж…» Последнее занятие здесь достигло особенного искусства. Политические стремления исходили из той же тенденции. Ингуши стали ландскнехтами советской власти, ее опорой, не допуская, однако же, проявления ее в своем крае. Одновременно они старались завязать сношения с Турцией и искали турецкой помощи из Елисаветполя (город в Азербайджане. — Сост.), немецкой — из Тифлиса. В августе, когда казаки и осетины овладели Владикавказом, ингуши своим вмешательством спасли терский совет комиссаров, но при этом жестоко разграбили город и захватили государственный банк и монетный двор. Они грабили всех соседей: казаков и осетин во имя «исправления исторических ошибок», своего малоземелья и чрезполосицы; большевиков — в уплату за свои труды и службу; кабардинцев — просто по привычке и владикавказских граждан — за их беспомощность и непротивление.

Их ненавидели все, а они занимались своим «ремеслом» дружно, широко, организованно, с большим размахом, став наиболее богатым пле¬менем на всем Кавказе.

Осетины — помимо многих частных взаимно враждебных подразделений представляли два основных лагеря — православных и мусульман. Первые дружили с казаками, вторые с ингушами. Командование в лице ген. Фидарова (Бывший начальник Туркестанской казачьей дивизии) тянуло к объединению с Турцией и к ингушам, национальный совет и большая часть интеллигенции поддерживали советскую власть. Народ же, ненавидя большевиков, оставался пассивным и не следовал ни за своими правителями, ни за командованием; официально признавал советскую власть и тайно, неорганизованно входил во все комбинации для ее свержения.

В конце июня две, три сотни осетин приняли участие в нападении на Владикавказ. После неудачи этого выступления собравшийся Ардон ский совет под влиянием оплачиваемой большевиками партии «Кермен» вновь признал единогласно власть народных комиссаров и даже высказался за вооруженную поддержку ее. Но народ не откликнулся и тогда на постановления своих представителей. Большинство осталось пассивным, часть же осетин поступала в ряды терцев или в дерущиеся на их стороне отряды полковников Хабаева и Кибирева. Эта приверженность Осетии к старым государственным связям и полная несклонность ни к большевизму, ни к крайним формам национальной независимости послужили источником многих бед: и ингуши, и, в особенности большевики разорили и уничтожили много осетинских аулов и хуторов на Курпе, в Моздокском отделе, возле Владикавказа и на Военно-Грузинской дороге.

Кабарда, занятая большевистскими гарнизонами и управляемая большевистскими комиссарами, смирилась сразу. Отношение края к советской власти определялось просто географическим положением его: Малая Кабарда, сдавленная между большевиками и ингушами, признала всецело советскую власть, а Большая Кабарда (Нальчикский округ), примыкая к фронту восставших терских казаков (Прохладненскому), выставила против большевиков отряд сначала во две сотни, потом раз¬росшийся до бригады конницы, под начальством ротмистра Серебрякова — представителя кабардинских узденей (дворянства). В то же время представитель «кабардинского пролетариата» пастух Катханов на советские средства сформировал отряд из кабардинцев-большевиков, понесший вскоре поражение в бою с Серебряковым.

Чеченцы, помимо сложной внутренней своей распри, разделились и по признакам внешней политики, образовав одновременно два национальных совета: Грозненский округ, имевший старые счеты с терцами, по постановлению Гойтинского съезда шел с большевиками и получал от них деньги, оружие и боевые припасы. Другая часть чеченцев — Веденский округ, подчиняясь решению Атагинского съезда, стоял на стороне казаков, хотя и не оказывал им непосредственной помощи, и был против большевиков. Первые были связаны поэтому теснее с Ингушетией, вторые с Дагестаном. Между обеими группами разгоралась сильнейшая вражда, приводившая иногда к многодневным кровопролитным боям, чем до некоторой степени смягчалась опасность положения терских казаков.

…Генерал Ляхов, оставив часть сил для обеспечения Прохладненского узла, двинул войска генералов Шкуро и Геймана обоими берегами Терека к Владикавказу, а Черкесскую дивизию ген. Келеч-Гирея — в долину Сунжи на Грозный.

Пройдя до Ахлово (селение Нижний Курп. в современной Кабардино-Балкарии), черкесы встретили неожиданное сопротивление со стороны ингушей, которые, выставив хорошо вооруженный двухтысячный конный отряд, прикрыли отступление большевиков и отказались пропустить наши войска до решения ингушского национального совета, заседавшего в Назране. Генерал Келеч-Гирей вступил в бой с ингушами, но потерпел неудачу, и, не рассчитывая на свои силы, свернул кружным путем на станицу Слепцовскую и взял ее с боя. Но попал в трудное тактическое положение между ингушами и большевиками. Генерал Ляхов направил крупные части из своего резерва — Прохладной — для ликвидации сопротивления непокорных аулов и одновременно предъявил ингушскому народу ультимативное требование — сдать оружие, очистить Владикавказ и окрестные селения, восстановить снесенные терские станицы. Переговоры намеренно затяги¬вались ингушами, и наступление Черкесской дивизии на Грозный за-держалось. Между тем до сведения моего дошло, что какие-то сборные отряды под английским командованием направлены из Петровска к Грозному… Во избежание нежелательных последствий иностранной оккупации огромной важности нефтеносного района я приказал возложить задачу овладения Грозным на генерала Покровского. С левого берега Терека он свернул от станицы Калиновской на юг части 1-й конной дивизии генерала Шатилова, и 23-го, после двухдневного жестокого боя, город был взят.

На Владикавказском направлении шло наступление отрядов Шкуро и Геймана, которые, преодолев сопротивление противника на линии Ардон — Эльхотово, к 19 января подошли к станции Беслан, в двухдневном бою опрокинули большевиков, беспорядочно отступивших к Владикавказу, и 21-го генерал Шкуро ворвался уже в заречную часть города, заняв кадетский корпус; 24 в его руках было северное предместье — Курская слобода, а южнее города — гора Лысая, чем отрезан был противнику путь отхода и по Военно-Грузинской дороге. Многие комиссары и совдепы кавказских городов успели, однако, бежать в первые дни осады в гостеприимную Грузию.

Большевики совместно с ингушами оборонялись с большим ожесточением (Город обороняли Владикавказский полк, дружина самообороны, отряды коммунистов и ингуши — с сильной артиллерией и броневиками).

Части генерала Геймана, наступавшие с севера, находились под ударом с фланга и тыла, со стороны ингушских аулов, с населением поголовно вооруженным, поднявшимся в защиту большевиков. Потребовалось 6 дней упорной борьбы, ряда последовательных ударов по ингушским аулам, в которых большевики совместно с ингушами отчаянно защищали каждую саклю. И только 27-го ингушский национальный совет выразил от имени народа полную покорность, приняв все наши условия, а 28-го после десятичасового уличного боя наши войска овладели Владикавказом.

…Подчинившаяся официально, Ингушетия жила фактически почти вне связи с русской властью. Не проявляясь активно, не прекращалось в ней брожение, подогреваемое извне постоянными сношениями с так называемым «горским правительством» и укрытыми в аулах после падения Владикавказа коммунистами, комиссарами, среди которых называли и «чрезвычайного комиссара» московского совнаркома Орджоникидзе. Формирование ингушских полков для Добровольческой армии не подвигалось, а вместо этого шло тайное формирование местных отрядов. Ингушетия по-прежнему представляла из себя враждебный вооруженный стан, который считался с одним лишь аргументом — силой…

Генерал-лейтенант А.И. Деникин

Очерки русской смуты. Берлин, изд-вo «Слово», 1925, т. IV, с.с. 97—98, 112, 122.