Юнус-Бек Евкуров в эфире Радио «КП»: Если бы мы не проявили характер в Сирии, нашлись бы желающие вытирать о нас ноги

Генерал-майор, Герой России, глава Ингушетии в эфире радио «Комсомольская правда» ответил на самые острые вопросы нашего корреспондента

«Но сначала вспомним – почему мы не устояли в Косово…»

– Юнус-Бек, ваши комментарии пользуются большим спросом. Вы один из немногих глав регионов, который не вызывает аллергии у наших читателей.

– Спасибо.

– Чем это объяснить?

– Не знаю, почему нет аллергии. Наверное, не совсем хорошо знают.

– Вас очень хорошо знают! Тем более знают, за что вы получили Звезду Героя России.

Вспоминают события в Косово. Некоторые говорят: спроси у генерала Евкурова, если сравнивать спецоперацию, которая сейчас Россией проводится в Сирии, и те тревожные драматичные события, в которых вам пришлось участвовать, – чем они отличаются, в чем похожесть?

– Сравнить можно.

– Ваша операция…

– Это не моя операция. Как там говорят, одна из частичек мощных операций, которые проводились.

Вопрос не в этом. Вопрос состоит в другом. Это было в 1999 году. Если сравнивать сегодняшнюю армию Российской Федерации и того периода, это несоизмеримо по линии материально-технического оснащения.

По духу исполнителей непосредственных – офицеров, солдат – наша армия всегда блистала, и тогда, и сегодня. Но возможностей, таких, как сегодня, тогда не было в нашей армии.

Конечно, то, что сегодня проводится на территории Сирии, а речь о защите нашей страны на таких отдаленных рубежах, – это совершенно две разные вещи. Тем более, мы должны понимать: да, и тогда жестко или четко соприкасался интерес Америки и Российской Федерации – на Балканах. Коварство, даже в какой-то степени подлость дипломатии американской ввела в заблуждение нашу дипломатию. В итоге мы, являясь практически победителями ситуации на Балканах, оказались на задворках.

Мы в конечном итоге получили какую-то часть направлений миротворческой миссии. Якобы совместной. А потом вообще выдворили нас с этой исторической площадки Балкан.

– А ваш мужественный марш-бросок?

– Это часть. Таких вещей было очень много. Марш-бросок совершали и другие люди. Они задачу тоже выполнили. Но вопрос не в этом. Это часть масштабных мероприятий, которые проводились. Если бы дальше план завершился, было бы принято решение политическое – в том числе, высадка воздушно-десантная на Косовом поле, – я думаю, что сегодняшняя Европа была бы совершенно другая. И не было бы разделения многих государств мира. Может, не было бы и арабской весны, арабских революций.

– И майдана?

– И майдана, скорее всего, не было бы. Потому что – посмотрите, за все это время миром правила Америка. И они управляли процессом, они пытались делить всех по своему усмотрению и разделять государства. Где бы они не были, создавались очаги и созданы очаги напряженности, хаоса. И вот те беженцы, которых миллионы и миллионы, та разруха, все, что творится… Даже если сегодня все прекратится в один день, чтобы восстановить то, что уже разрушено, надо десятки и десятки лет.

– И все же – в чем отличие нынешней ситуации от той?

– В то время мы не совсем жестко отстояли те позиции, которые были заняты. А сегодня совершенно другая ситуация. Сегодня соприкасаются исторические, геополитические интересы на Ближнем Востоке. Это интересы не сегодняшнего дня, это еще до Советского Союза интересы. Потом закрепленные во время Советского Союза. И сегодня – современной России.

Если бы мы сдали Сирию… Где гарантия, что завтра не всколыхнется Средняя Азия? Там – наши прямые интересы. Не в плане нефти, газа и чего-то, а в плане человеческих отношений.

В Сирии мы наблюдали, смотрели, – терпение колоссальное у нашего военно-политического руководства. Но в конечном итоге мы понимаем, что если вот так не поступить, то об нас постоянно будут вытирать ноги.

Тем более, если человек день и ночь тренируется, с одного удара валит быка и все остальное, боксер, самбист, дзюдоист, накачанный, красивый, здоровый, мощный. И при этом идет с девушкой своей, а ее обижают. К примеру. Или слабого обижают. И он не может постоять. Зачем ему мускулы, зачем это все нужно?

– Согласен.

– То же самое, у нас мощь сегодня. У нас Вооруженные силы. У нас элита. У нас ядерный щит. Мы для чего это делаем? Для того, чтобы не нападать, а отстаивать свои интересы.

«Эмиссаров не боимся. Но ухо держим востро»

– Еще до нашего участия в борьбе с «Исламским государством», запрещенным в нашей стране, его лидеры угрожали России и пытались своих эмиссаров засылать, и сейчас пытаются. В Ингушетию они проникли? Ингушские ребята попали в эти сети?

– Скажу так, что и до этого, и после этого, и дальше каждая террористическая группировка будет пытаться влиять посредством идеологов, в том числе не напрямую, засылая эмиссаров. Сегодня технические средства, соцсети позволяют спокойно это делать. Опрашивая тех, кто вернулся, кого поймали, мы видим, что ярко выраженных идеологов в республике нет. А есть соцсети, через которых вербуются.

– Есть сторонники, которых оболванили?

– И по сторонникам тоже работа идет. Но сегодня, к счастью, это минимально вообще от Ингушетии, если мы считаем пропорционально, кто там воюет. Если наших больше 30 человек в Сирии, это большая цифра, которые туда попали. Из них на сегодня 17 уже убитых. Это достоверная информация.

Мы вернули к мирной жизни тех, кто пришли с покаянием. Это шесть человек, двое из которых находятся под следствием, будут осуждены. Процесс идет. Для республики и 30 человек, и один – это много. Но это минимальное количество. И я рад, что не оболванились наши люди, не идут на поводу.

Сегодня у меня было хорошее обращение к жителям Ингушетии, которые живут за пределами республики, в том числе и к родителям, и к молодежи, – как себя вести, как жить, как беречь себя, как остерегаться различных идеологических обработок. Мы это часто говорим нашей молодежи. Сегодня никто к нам не прорвался. Слава богу. Здесь в том числе большая благодарность нашим спецслужбам, которые отслеживают это направление.

– Если вернутся обратно эти ребята, которых оболванили, которые выживут в Сирии, это будет представлять опасность для вашего региона, в целом для России?

– Нельзя бояться тех, кто будет возвращаться. Вопрос в нашей профилактике. Бесспорно, кто мотивирован, кто заряжен на то, чтобы совершать зло, они будут пытаться это делать. Я уверен, что наши спецслужбы не позволят, общество не позволит это делать. Та работа, которую мы сейчас проводим со всеми, кто попадает в эти лапы, позволяет нам убедить, не напугать, не заставить, а убедить их, что это совершенно не религиозная уж точно тема. Поэтому уйдите от этого, а мы вам поможем.

У нас есть возможность, куда эти люди могут постучаться. Да, если бы мы препоны поставили везде, им деваться некуда. В угол загонять нельзя. Но мы даем им возможности. Мы им откроем двери и поможем.

«А вот нам помог кризис»

– С первых дней, как возглавили республику, вы начали бороться с кризисом. Ну и как?

– Буквально на днях мы вели подсчет по итогам четырех лет, у нас получилось так, что мы безработицу снизили более чем на 50 %. Это большие цифры, этого нет ни в одном регионе, чтобы вот такое было сделано. Для того, чтобы ликвидировать полностью безработицу, довольно серьезно нужно работать.

– А вот сейчас вы где создали новые рабочие места?

– Это и предприятия, и социальный блок. Я буквально сегодня посетил три объекта. Один объект довольно мощный, при содействии Внешэкономбанка там осваивается более 5 млрд. рублей инвестиций. Только постоянных рабочих мест будет более трех тысяч. Это комплекс по выращиванию и производству мяса индейки.

Еще я посетил тепличное хозяйство, которое уже в следующем году даст первый урожай. Там более ста рабочих мест. И еще есть одно хозяйство, мы приняли решение, там до тысячи рабочих мест будет.

Комплексные мероприятия дали положительный результат. И сейчас мы это продолжаем. В рамках программ, которые есть, в том числе по стратегии социально-экономического развития СКФО и там подпрограмма по Ингушетии, где тоже заложен индикатор по снижению безработицы. Работа идет планово. Думаю, к концу следующего года мы выйдем на еще более хороший результат.

– Кризис не мешает?

– Как ни странно, может, благодаря тому, что в Ингушетии не было никогда крупных промышленных предприятий, которые были бы под санкциями, которые зависели от санкций, – наоборот, у нас кризис повлиял на хорошую динамику во всех сферах. Единственное, кризис негативно отразился на поставке оборудования в медицинские и другие учреждения. Там сроки оттягивают и по ценовой политике есть проблемы…

«У тех, кто пьяным совершил ДТП, машины – конфисковывать!»

– На этой неделе по вашей инициативе в Госдуму внесли законопроект о конфискации автомобилей у виновников ДТП, которые были в пьяном виде. Вы считаете, что у нетрезвых водителей надо отнимать машины, продавать на аукционах и вырученные средства тратить на покрытие расходов пострадавшей стороны?

– Это не из области того – я сказал, а там пусть думают – нет, конечно.

Когда мы посещаем семьи погибших сотрудников силовых ведомств или мирных граждан, через себя это все пропускаешь.То же самое я вам скажу – вот когда посещаешь больницы и видишь, особенно в реанимации, людей, которые пострадали в ДТП -дети, женщины, не по своей вине, а по вине вот этого пьяного человека – это через себя тоже пропускаешь.

Потом, когда ты встречаешься с совершенно там красивыми людьми, которые сидят в колясках инвалидных, прикованные, только из-за того, что кто-то там нажрался и сотворил с ними такое – ты тоже это пропускаешь.

И ты думаешь – где найти деньги, чтобы поддержать этого человека? Да, умерший – все, помогли, похоронили… А дети? А жена, которая без кормильца осталась? А дети, которые без матери или без отца? И особенно вот эти инвалиды, которые или лежат, или в колясках… У государства же нет средств на поддержку.

Я не выходил с инициативой, которую вы здесь озвучили, на федеральный центр, это я обсудил со своим парламентом. Если бы у меня была возможность принять такой закон у себя, мы бы приняли его давно в республике. Не только по пьяницам, а и по тем, которые превышают скорость. Потому что несоизмеримо вот это горе людей, которые прикованы к коляскам. И мы, власти на местах, должны, просто обязаны искать варианты, как помочь этим людям.

Вот сейчас был у меня министр труда и социального развития Максим Анатольевич Топилин, одна из программ – трудоустройство инвалидов. И мы ищем возможности, как их трудоустроить, как им помочь, как их поддержать.

А если был бы создан хороший фонд, пусть он будет общественным, куда деньги стекались бы… Я думаю, что очень многие родственники пострадавших сказали бы нам спасибо. Я думаю, что правозащитники здесь, в этом вопросе будут за инвалидов, за пострадавших. А не за тех, кто пьяным за рулем убивает или калечит.

«Битва в горах – это здорово»

– А про туризм вы почему не рассказываете?

– А здесь на глазах все меняется. Можно сказать – темпы роста 200-300% , если говорить о количестве прибывающих к нам туристов. Но это – если сравнивать с тем, что было 20-30 лет назад. Тогда было мало, вообще – никого.

Сегодня у нас есть хорошие договоренности с Кавминводами, вообще со Ставропольским краем, откуда туристы по обмену едут уже по маршруту конкретно в Ингушетию. В горную часть и на равнину.

Ну и плюс – надо сказать о том, что есть возможности, есть места, куда можно ездить. Мы буквально за пять лет создали довольно хорошую туристическую инфраструктуру. Событийный туризм это одно, это сегодня основа туризма. И мы делаем такие масштабные проекты, они уже международного уровня, это смешанные единоборства, это М-1, битва в горах непосредственно под открытым воздухом.

– Как это битва в горах?

– Битва в горах это смешанные единоборства, это довольно серьезная площадка и в прошлом году мы побили рекорд Гинеса в России. Это более 23 тысяч зрителей под открытым небом. И уже второй раз подряд проводится битва уже непосредственно в летнем амфитеатре в Назрани.

Дальше, буквально сейчас закончился очередной этап кубка ралли, очень зрелищное мероприятие на пяти участках.

Кстати, смешанные единоборства в прямом эфире смотрят более 40 стран мира. То есть, вот эти все красоты… То, чем славится наша республика – их тоже видят.

– То есть, эта трансляция от вас идет, да?

– Да! И это трансляция России-2, с ними договорено, но, тем не менее, это уже на весь мир идет. И мы показываем там специально и выделяем там, где спортсмены тренируются, там, где авторалли, например, не просто саму эту трассу, мы можем это все показать, – горы, башни, инфраструктуру, воду, жизнь, сады, огороды, людей, кухню в том числе.

– Но у вас выпивать нельзя?

– Почему? Кто пьет, тот и пьет. Я не пью.

– Я тоже не пью.

– Ну и все. А чего нам про это говорить? Пусть говорят про это пьющие.

Есть семейные виды туризма, там могут научить и корову подоить, и дрова порубить, и сено покосить, если желание есть. Приехали вы с женой, например, а она не знает как там делать какое-то блюдо, а уехала уже научившись.

– А дрова кто будет рубить?

– Вы, конечно!

«Да, мои дети по субботам сидят в моем кабинете»

– А вот когда вы с президентом Путиным встречаетесь, вы потом кулуарно с ним же еще какие-то секретные вопросы обсуждаете, помимо тех, о которых нам рассказываете?

– Ну, на то они и секретные, чтобы вам об этом не говорить.

– А мы по секрету не будем рассказывать.

– Нет, нельзя. Даже думать об этом нельзя.

– Хорошо, мы спросим у президента

– Смотрите, ведь Владимир Владимирович он же приземленный человек, он простой человек.

– В каком смысле?

– В плане того, что с ним можно любой вопрос обсудить. Любую проблему. Он посоветует, как лучше поступить. Есть проблемы, когда совершенно они, казалось бы, не касаются политики.

– Например, что вы с ним такого обсуждали?

– Ну, он может задать вопрос – как семья, сколько детей, как там на семейном фронте

– А президента не удивило то, что удивило меня? Вот, допустим, Юнус-Беку Евкурову иногда звонишь, а у него там дети в кабинете. И мало кто знает, что глава республики живет на работе. У него здесь же дом, здесь же кабинет.

– Я бы не сказал так. Во-первых, я на работе не живу. На работе у меня работа, а то, что рядом находится дом, – это удобно, это хорошо.

– И дети могут прийти к папе?

– Ну, вы звонили тогда в субботу.

– Я говорю – Юну-Бек, вы на работе? Вы говорите – да. А откуда четверо детей у вас в кабинете? А вот я с ними, – вы отвечаете.

– Да, вот тогда я их беру с собой в кабинет, когда выходные дни. Сам работаю с документами или там какой-то прием провожу.

– А четверо детей?

– Ну, они с удовольствием идут ко мне в кабинет…

– А жена?

– Жена дома кашу варит. И стирает.

– А вы помогаете ей?

– Я помогаю кушать. Дегустировать!

Александр Гамов 

http://ingushetia.ru/news/yunus_bek_evkurov_v_efire_radio_kp_esli_by_my_ne_proyavili_kharakter_v_sirii_nashlis_by_zhelayushchi/