Юнус-Бек Евкуров рассказал “Вестнику Кавказа” об актуальных проблемах Ингушетии

– Ингушетия – самый молодой субъект Российской Федерации. Средний возраст в республике 28 лет, это на 10 лет меньше общероссийского. Какие молодежные программы существуют в республике, как стимулируется талантливая молодежь?

– У нас работают принципиальные программы в области молодежной политики – федеральные целевые, региональные целевые. Правда программу жилищной политики мы сейчас пересматриваем, поскольку она не очень качественно реализуется. Теперь мы планируем не выдавать деньги на руки, а строить жилье, и уже молодой человек, молодая семья может туда заселяться, внеся свою долю на счет фирмы, которая строит, чтобы исключить коррупционную составляющую.

Другая программа – по поддержке талантливой молодежи. Благодаря ей выдаются гранты не только на научно-исследовательскую, но и на предпринимательскую деятельность.

Кстати, завтра у нас начинается международный молодежный форум, который ежегодно набирает обороты. В этом году мы надеемся увидеть больше 320 представителей из 14 государств.

Молодежи касаются и программы по развитию спорта и туризма. Причем в программу по развитию спорта «заложены» не только призы и сувениры, но и денежные вознаграждения для победителей – за первые места на соревнованиях, за чемпионаты мира, Европы, России. Эта программа – стимул для спортсменов и хорошая материальная поддержка.

Недавно мы приняли очень важную программу по адаптации тех ребят, которые сложили оружие, которые хотят вернуться к мирной жизни.

– Вы упомянули о коррупции. Как с ней борются в Ингушетии? Есть мнение, что в республике сильны клановые, родственные связи…

– Я уверен, что это надуманные вещи. И клановость, и родственные, и коррупционные связи характерны не только для Ингушетии. Статистика показывает, что в других регионах и клановости, и коррупции намного больше, чем на Северном Кавказе. Вспомните нашумевшие случаи, когда жена, брат, сестра, сын, дочь больших чиновников были связаны с коррупционными темами. А ведь речь там шла о миллиардах.

Конечно, это есть и в Ингушетии, но о том, что фактов коррупции у нас больше, чем в остальных субъектах, говорят те, кто пытается очернить Кавказ. Буквально сегодня мне начальник Управления ФСБ докладывал, что провели операцию по задержанию чиновника силовых структур, который занимался, в том числе коррупционными махинациями.

На прошлой неделе мы выявили троих чиновников из аппаратов министерств и ведомств, которые брали взятки. Мы сейчас очень плотно занимаемся выявлением коррупционной составляющей в том, что связано с материнским капиталом, со средствами, которые выделяются для снятия напряжения на рынке труда. Там миллионные хищения и аферы различного направления.

– Какое место Ингушетия рассчитывает занять в северокавказском туристическом кластере?

– Мы хотим занять ведущее место. Говорю это не потому, что я глава Республики Ингушетия, а потому что инфраструктура это позволяет. Одно дело где-то построить горнолыжную базу и развивать там зимние виды туризма, а наше направление – всесезонной, круглогодичной туризм. Люди, покатавшись на горных лыжах, могут созерцать не только природу, а еще и творения рук человека. У нас более двух тысяч исторических памятников культуры. Только в Джейрахском районе множество памятников, в том числе православных IX-XIV веков. У нас есть места, куда раньше и сейчас шли паломники, в частности излечиваться от бесплодия – и женщины, мужчины.

У других республик таких возможностей, таких достопримечательностей нет. Конечно, с точки зрения развития туркластера в наиболее выгодном положении находится Дагестан, где есть море. Но у нас возможности тоже очень широкие.

– Вы не раз говорили, что главная проблема Ингушетии – безработица. Какова ваша оценка мер по борьбе с ней, предусмотренных федеральной целевой программой социально-экономического развития республики.

– Федеральная целевая программа не в состоянии исправить ситуацию, потому что рождаемость у нас высокая. В плане создания рабочих мест мы не успеваем угнаться за количеством выпускников вузов и школ. Бесспорно, программа дает свои результаты – уровень безработицы снижается. К концу года мы хотим снизить его до 10%. Пока за этот году удалось снизить его на 4,4-4,5%. Но по большому счету ФЦП нас не спасет, мы главный упор делаем на развитие малого индивидуального предпринимательства. Я говорил, докладывая главе государства Дмитрию Анатольевичу Медведеву, что даже те средства, которые мы выделяем на снижение напряженности на рынке труда, нужно выделять частично людям, а частично (и даже в большем проценте) создавать рабочие места. Возможно, это будут какие-то малые цеха, частично надо разрешить на эти деньги закупать инструмент, который мы будем давать людям в аренду. Надо не деньги давать людям, а инструменты, чтобы они работали. Когда у человека появляются живые деньги, появляются и сомнения – а надо ли вообще что-то еще делать. И очень сложно в законодательном плане эти деньги вернуть назад. Сейчас мы работаем над этим вместе Министерством экономики. Это уже позволит выйти на новый уровень снижения безработицы.

Кроме того, большие надежды мы все-таки возлагаем на туристический кластер. Когда туристы когда начнут приезжать, их надо будет кормить, сувенирами обеспечивать, их надо будет размещать, им надо будет организовывать экскурсии. Мы изучили опыт Турции, Испании, Бельгии, Австрии и поняли, что у них 80% населения, живущего в курортных зонах, занято обеспечением туристов. А это постоянные рабочие места.

– Как обстоят дела с инвестициями в республику, в какие секторы готов вложиться бизнес, о каких проектах уже договорились?

– В этом году у нас большой прорыв, хотя для других субъектов это, возможно, небольшие деньги. В этом году рассчитываем на 1,2- 1,5 миллиарда рублей частных инвестиций. В прошлом году у нас было 600 миллионов, а в 1990 году всего 200 миллионов частных инвестиций. То есть, во-первых, инвесторы нам уже поверили. Во-вторых, это деньги не из космоса или из каких-то иностранных компаний, а наших местных предпринимателей, тех, которые работают за пределами республики, и теперь возвращаются обратно. Это важно, ведь раньше предприниматели из других регионов России нас спрашивали: “Если у вас так безопасно, почему ваши местные здесь не работают?” Завтра таких вопросов уже не будет. Только что мы подписали в Сочи соглашения на восемь миллиардов рублей. На 60% это наши местные предприниматели, которые будут производить хорошую продукцию, и которые уже работают. То есть мы соглашения подписали задним числом, а они работают уже сейчас.

Конечно, нам интересны и иностранные инвесторы. Это ведь реклама республики. На сочинском форуме мы подписали рамочное соглашение с итальянцами по лесной промышленности, по лесопереработке. С канадцами подписали соглашение, с российской компанией, 50% которой тоже принадлежит иностранцам… Всего же с учетом инвестиционного фонда поддержки, у нас получается где-то на 30 миллиардов рублей подписано соглашений. Государственный инвестиционный фонд пробил уже три проекта (общая сумма 17 миллиардов рублей) и два проекта уже активно работают. По одному из них мощности выведены уже на 80%. Инвестор вложил этот проект более двух миллиардов своих средств. Причем это как раз та форма, когда инвестор не убежит уже никуда, потому что он лично заинтересован там работать. Для сравнения, в прошлом году на форуме в Сочи мы подписали соглашения всего на 350 миллионов рублей. Вот какой рывок в этом плане.

– Большинство населения Ингушетии – сельские жители, и вы как-то сказали, что аграрный сектор видите основным в экономике Ингушетии. Что в этом плане делается и уже сделано?

– В первую очередь скажу, не затрагивая аграрного сектора, что мы сейчас создаем мощный технопарк для женской части населения. На фабриках, в цехах будет задействовано более пяти тысяч женщин. Все предварительные договоренности достигнуты, документы подписаны, площадки определены. Вот-вот начнутся работы. Этим занимается московский инвестор, который будет работать в республике.

По агропромышленному комплексу – с учетом замены руководства в Министерстве сельского хозяйства мы нашли хорошего парня, который сам практик, у которого было свое предприятие, лучшее в республике. Буквально за восемь месяцев его работы удалось добиться прорыва, в том числе и в развитии АПК. Мы развиваем как государственные предприятия (мясомолочные комплексы, овощеводческие комплексы, предприятия в сфере виноградарства, животноводства), так и крестьянско-фермерские хозяйства. В этом году у нас по всем направлениям производительность выросла на 4-5%. В прошлом году были большие проблемы с зерновыми культурами, а в этом – рост. Там, где мы раньше собирали 15-17 центнеров, теперь собираем 35-45. В этом году мы заготовили семена на всю республику, и даже соседние субъекты у нас их закупают. Мы вторые в Северо-Кавказском федеральном округе по мясу, по молоку, по яйцам, по зерну. Это хороший показатель.

Мы делаем упор на АПК еще и потому, что без развитого сельского хозяйства невозможно развитие туризма. И здесь мы сейчас ориентируемся на крестьянско-фермерские хозяйства.

Большим плюсом стало то, что из соседних регионов приезжают закупать нашу продукцию. Привлеченные средства мы направляем на снижение напряженности на рынке труда – планируем строить в сельской местности молочные, мясные цеха, другие производственные мощности, где могли бы работать люди.

Сейчас завершается подготовка программы, стимулирующей людей работать на собственных огородах. Когда у людей спрашиваешь, почему их огороды не вспаханы, они отвечают – нам легче купить, чем выращивать. В лучшем случае люди сажают что-то для себя. Мы же хотим сформировать торгово-закупочную базу и выставлять такие цены, чтобы люди знали – все выращенное мы у них выкупим. По селам будут ездить машины, как это было в советское время, и все – молоко, картошку, мясо – мы будем выкупать по той цене, которая будет устраивать и производителей, и государство.

Потом будут приезжать те же торговцы малых предпринимателей, закупать оптом на торгово-закупочных станциях и увозить, или же мы будем организовывать ярмарки. Мы делаем это с учетом изучения опыта Воронежской области, Липецкой области, Белгородской области, Кабардино-Балкарии, Ставропольского края.

Недавно мы подписали соглашение с китайцами по тепличным комплексам; а с польским коллегами будем выращивать на территории республики голубику. Это ценнейший продукт, в том числе для медицины. Польские специалисты, изучив субъект Северного Кавказа, только в Ингушетии нашли место, где можно голубику выращивать.

Еще мы сейчас возрождаем бахчевые. Я в этом году пробовал арбузы, которые по вкусу лучше, чем астраханские. Ребята из крестьянско-фермерского хозяйства вырастили более двухсот тонн арбузов, на ярмарке все продали.

– Расскажите о вашей инициативе по укрупнению малонаселенных административных единиц в двух районах республики.

– Даже не в двух, а во всех районах республики. Мы только изучаем тему. Я пока не хочу никого пугать, потому что каждому хочется быть хозяином… Это такая же тема (мы сейчас на сочинском форуме говорили) как укрупнение российских регионов. Нужно ли это вообще делать? Очевидно, что 81 регион – это и чиновничий аппарат, и огромные средства. Однако как создать условия, чтобы люди не почувствовали себя «приемными детьми» при «мачехе»-республике, к которой их прикрепят? Государство должно отрегулировать вопросы.

Мы здесь тоже посмотрели, у нас в республике много малонаселенных пунктов, но в каждом из них работает чиновничий аппарат. Это мешает развитию села, ведет к перерасходу или нецелевому расходованию бюджетных средств. Думаю, что где-то шесть-восемь населенных пунктов мы будем укрупнять.

– Как вы оцениваете ситуацию с безопасностью в республике?

– В положительной динамике. Правда, в августе ситуация у нас обострилась. Август вообще для нашей страны месяц трагический. Но мы проводим профилактические мероприятия с целью убедить людей, не доводя дело до силовых акций. А если бандиты не понимают нормального языка, то приходится прибегать и к арестам, и к уничтожению в случае оказания сопротивления.

По сравнению с прошлым годом у нас идет снижение преступности, особенно в сфере деятельности членов бандподполья. Это влечет за собой снижение числа террористических актов, убийств наших сотрудников, в том числе гражданских лиц.

При этом общая преступность у нас выросла на 1,2%. Но только потому, что мы требуем от сотрудников правоохранительных органов регистрировать все виды преступлений, в том числе и ДТП. Ведь у нас люди часто сами между собой договариваются после ДТП, и преступление не фиксируется. А мы сейчас заставляем фиксировать и наказывать тех, кто совершил ДТП, чтобы другим было неповадно.

Раскрываемость у нас тоже выше, чем в прошлом году, где-то на 25-30%. Причем растет раскрываемость тяжких и особо тяжких преступлений. Если у меня раньше были проблемы с руководством МВД, то с приходом нового министра внутренних дел собралась толковая команда. У нас появились возможность лучше работать с примкнувшими к незаконным вооруженным формированиям, надеюсь, эти люди с пониманием отнесутся к тому, что я своим указом учредил адаптационную комиссию. Ведь это делается для них, для их родителей, на помощь которых мы тоже надеемся. Надеемся, они постараются выйти на контакт с нами, чтобы мы их успокоили, дали бы возможность жить нормально, мирной жизнью. Конечно, если не поймут, то будем наводить порядок законными методами.

http://golosingushetii.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=922:2011-10-08-05-33-06&catid=1:2011-02-15-12-51-03&Itemid=2